Как-то так получается, что в последнее время я в этом блоге пишу больше про МАТ, просто потому, что в моей жизни акценты сейчас сместились именно в его сторону. Однако я по-прежнему занимаюсь творчеством, хотя в минувшие месяцы и забуксовала. Пару недель назад я решила, что перерыв затянулся, и пора бы придумать сюжет и начать работу над новой книгой.
И вот вчера, поставила я вариться спагетти, и вдруг поняла, что знаю, как начать первую главу. Размещу здесь отрывок.
Надо ли упомянуть, что о спагетти я вспомнила, когда они уже превратились в хлебную кашу?

        [начало]         - Снимай шмотки, быстрее, - он говорил отрывисто, по-деловому. – И вымой руки. Куда?!
          Она растерянно замерла у стиральной машинки, уже готовая кинуть туда испачканную кровью толстовку.
            - Ты что, постирать это решила? – он огляделся в поисках чего-нибудь подходящего. На маленькой кухоньке все сияло чистотой и минимализмом – как будто здесь никогда не готовили, не пачкали стол – он не заметил ни салфеток и полотенец, ни солонок, ни губок на раковине. Он принялся торопливо открывать все подряд ящики, пока наконец в нижнем отделе шкафа не нашел то, что нужно. Оторвал пакет для мусора от пухлого рулона, указал подбородком:
            - Вот, сюда положи. Я сожгу.
            Она, словно в трансе, послушно бросила одежду в пакет, не замечая, что стоит в одних трусах перед незнакомым мужчиной.
            - Вымой руки, - напомнил он. – У тебя здесь есть что-нибудь алкогольное? – его взгляд забегал по сторонам, изучая пространство небольшой гостиной, - диван, журнальный столик, вдоль стены – цветы в крупных кадках. Ничего, отдаленного похожего на бар или стеллажа для вина.
            - Я не пью.
            - Тебе бы не помешало.
            Несколько секунд повисшую тишину нарушала лишь льющаяся из крана вода. Он наблюдал, как она механически повернула вентиль, потрясла руки и вытерла их о голые бедра. А затем покачнулась  – и разбила бы лоб о столешницу, если бы он не отреагировал молниеносно: рванул вперед, обхватил ее обмякшее тело и доволок до стоявшего рядом кресла.
            - Оставайся со мной, - он шлепнул ее по щеке. Ее голова безвольно мотнулась, но полуприкрытые глаза распахнулись шире – и тут же наполнились слезами.
            - Если нет спиртного, будем пить хренов чай. Тебе нужно что-то крепкое. И не вздумай реветь.
            Он помедлил мгновение, будто решал, может ли оставить ее без присмотра на несколько секунд, чтобы наполнить и включить чайник и отыскать заварку. Затем присел перед ней на корточках, взял руку и ощутимо потряс ее ледяную ладонь:
            - Эй. Посмотри на меня.
            Она с трудом сфокусировала взгляд, но посмотрела – прямо на него.
            - Ты поступила, как разумный человек. Слышишь? Не стоит страдать из-за того, что у тебя есть мозги!
            Десятью минутами позднее она медленно отхлебывала отвратительно крепкий чай, по-сиротски обхватив кружку двумя руками, а он сидел напротив нее, на полу, привалившись спиной к столешнице и нервозно покачивая лежавшей на согнутом колене рукой.
            Она уже успела надеть первую попавшуюся в шкафу футболку и штаны, и выглядела гораздо спокойнее – то ли потому, что напряжение действительно отпускало, то ли потому, что к ней вернулось хваленое  самообладание.
            Она сделала еще несколько осторожных глотков – чертов чай был горячим, как преисподняя – и повернула голову:
            - Кто ты такой?
           Слабая ухмылка тронула его губы:
           - Я Джек.
          Они помолчали.
          - А ты?
          - Барбара.
          - Барбара, - зачем-то повторил он и кивнул. - Будем знакомы.